Хроники Б-ска + - Кофе понедельника

Лучшим массовиком считался Иван Прокошин, которого пытались перетянуть к себе все клубы, устраивавшие танцевальные вечера. Прокошин, кроме объявления танцев, заполнял паузы репризами типа детской игры «угадай-ка» и репертуаром комсомольских затейников. Он так преуспел в этом, что был приглашен в один из южных санаториев. На городских вечерах после его ухода стало много свободней и раскованней.

Посещал танцы и дурачок Эдик. Эдик не танцевал, а поднимался на эстраду к оркестру и просил трубачей «дунуть в ухо». Трубачи приставляли Эдику трубы к ушам и дули фортиссимо «ля» третьей октавы. Любой человек после такой процедуры сошел бы с ума, а Эдик с просветленным взором удалялся…

Такие танцы, как «буги-вуги», «чарльстон», «мамбо», «рок энд ролл», популярные в шестидесятых годах, обошли наши танцплощадки стороной. Их просто не разрешали танцевать. Танцевали их только в узком кругу у кого-нибудь на квартире.

В начале семидесятых модными стали «липси», «летка-енка» и «трясучка». «Трясучку» исполняли, уже отказавшись от заповедей парного танца. Участники просто стояли рядом, взявшись за руки, и тряслись в такт музыке. Позже наступила эра «твиста».

Постепенно танцы переместились с танцевальных площадок в рестораны. Первоначально в ресторанах не танцевали. Туда приходили провести вечер солидные люди, а женщины в ресторане были редкостью. Музыку там просто слушали, как на концертах. Да и ресторан поначалу имелся на весь город один, и тот не очень вместительный.

По мере того, как молодежь стала заполнять рестораны, туда перемещались и танцы. Кончилось тем, что танцплощадки в парках опустели и были ликвидированы. В клубах прекратились танцевальные вечера, а танцы в ресторанах потеряли свое первоначальное значение и стали средством выхода энергии и винных паров. Другое наступило время…

Футбол нашего детства

…Город – в руинах. Наши родители после работы растаскивают развалины, очищают площадки. Мы помогаем им. У теперешней северной трибуны стадиона «Динамо» стоят орудия, неубранные еще после победного салюта, а на поле стадиона устанавливают футбольные ворота. Трибун нет, только два ряда деревянных скамеек вдоль поля, но на них еще задолго до начала матча полно болельщиков. И… мальчишки, мальчишки вокруг поля, на деревьях, на заборах и особенно за воротами – мальчишки, дерущиеся за счастье подержать настоящий футбольный мяч. Сколько же их было! Казалось, в городе были одни мальчишки. Девчонок или не было вовсе, или их просто не замечали. Обучение в школах велось раздельно. Если школы находились в смежных зданиях, то отделялись глухими заборами. У мальчишек – своя среда, своя компания, а где мальчишки – там соревнования, там игры от зари до зари. Играли во все: на деньги, на пуговицы, на перышки, играли в лапту, в клец, в городки, в чехарду, в «жостку», в догонялки, в салочки. Но все эти игры моментально забывались, если кто-то выносил на улицу мяч. В городе в ту пору было всего несколько мощенных булыжником улиц: Ленина (ныне Фокина), Советская, III Интернационала (ныне Калинина), Красноармейская. А все остальное – овраги, поляны, дворы и пыльные улицы – принадлежало пацанам. В футбол играли все. Кто не играл в футбол, был презираем. Самым большим авторитетом считался искусный футболист. Обычно команды составлялись по следующему принципу: самые сильные и ловкие играли в нападении, похуже – в полузащите, неуклюжие и слабаки – в защите, а уж в воротах не хотел стоять никто, все хотели забивать голы. Мяч являлся вожделенной мечтой каждой улицы, но они имелись только у редких счастливчиков. Играли босиком. Мячи шили из старых чулок, набивая их тряпками и ватой и придавая им шарообразную форму. Штопали каждые полчаса. Лучшим вариантом считалась покрышка, набитая тряпками, травой или соломой. Такой мяч, особенно намокший, отбивал ноги, но приходилось терпеть. Бумажные репродукторы доносили в неповторимых репортажах Вадима Синявского фантастический футбол в исполнении легендарных Боброва, Федотова, Семичастного, Бескова, Хомича и других московских звезд. Но это происходило где-то далеко, в Москве, загадочной Москве, где жил сам Сталин и все вожди. У нас были свои футбольные кумиры, которые штурмовали ворота и забивали неповторимые мячи. Вокруг поля стоял невообразимый свист и крики: «бобры», «сапожники». Звучали незнакомые иностранные слова «бек», «хавбек», «инсайд», «голкипер», «аут», «офсайд», «пенальти», «корнер» и легендарные рассказы о довоенном футболе. Сразу после войны в Б-ске играло несколько команд: «Дом офицеров», «Динамо», «Дормаш», «Спартак», в Бежице – «Дзержинец». В то время все болели в основном за армию, а значит, за «Дом офицеров» и «Динамо», болели за рабочих, а значит, за «Дормаш». Естественно, все лучшие игроки были собраны в этих командах. За «Спартак» болело мало народа, да и то «втихаря». Спартаковцев называли кооператорами, торговцами из-за принадлежности общества к промкооперации. Это было в ту пору непрестижно. Из послевоенного «Спартака» запомнился лишь правый крайний Зубарев. Он был без руки – инвалид войны. Высокий, статный Зубарев не страшился идти на обводку сразу нескольких защитников, вдохновляя всю команду. В «Доме офицеров» выделялся Юрий Елагин. Вел игру тонко и умно: вроде и не бегал особо, и бил не сильно, но много забивал. «Дормаш» был истинно рабочей командой. Футболисты приходили на игру прямо со смены, сбрасывали за воротами «робы», надевали футболки. Никаких тренерских установок, никаких тренировок и сборов. Девиз: «Вышел на поле – играй!» И как играли! С азартом, по-мужски: на поле не падали, не симулировали травмы. Забив мяч, не кувыркались и не прыгали козлами, не крестились и не вздымали руки к небу, не обнимались и не устраивали кучу-малу. Это было не принято. Ведь в футбол для того и играют, чтобы забивать – чего ж тут прыгать? В центре защиты «Дормаша» играл Андреев по кличке Кочерга. Старые болельщики говорили, что он бил дальше и выше всех, но после войны Андреев был уже в возрасте и заметно проигрывал в скорости. Основные же звезды играли за «Динамо». Борис Смирнов – вратарь, высокий, атлетичный блондин. Глядя на его игру, все мальчишки хотели стать вратарями, ему подражали, и даже кепки, стоя в воротах, сдвигали на глаза «как Смирнов». В то время вратари играли в кепках. Михаил Титивкин – неистовый центральный защитник. Тогда еще команды играли по системе «дубль-В» с одним центральным защитником, и Титивкин бесстрашно сражался с пятеркой нападающих противника, не щадя ни своих, ни чужих, если возникала опасность на его штрафной площадке. Центральный нападающий Константин Шипилов бегал, немного сутулясь, и раз за разом таранил, таранил защиту противника. Шипилов выходил на поле с наколенником на левой ноге. Про этот наколенник среди ребят ходили легенды. Говорили, что у Шипилова с левой ноги «смертельный удар», и он однажды убил вратаря. Задолго до Лобановского он закручивал мячи с углового, а как-то даже забил таким ударом гол. Когда же Константин надевал свою гимнастерку, всю в орденах и медалях (он был герой-малоземелец), восторгу, мальчишек не было предела. Высокий, легкий инсайд – Шишенин вдвоем с Шипиловым проходили любую защиту. Их и называли вместе: «Шишенин с Шипиловым» или «Шипилов с Шишениным». Невысокий, коренастый полузащитник Иосиф Мочанис (Зюня) был фанатиком футбола. Казалось, не было у него ни семьи, ни детей. Он проводил на стадионе с мячом все время, и если партнеры уходили со стадиона, то брал пацанов и тренировался, тренировался… Когда окончил играть, стал тренировать мальчишек. Не одно поколение городских футболистов прошло через его руки, его школу. Однажды, не поладив с руководством «Динамо», Мочанис ушел в «Спартак», и уже в следующем сезоне мальчишки «Спартака» изрядно попортили нервы фаворитам. В районе теперешней городской телефонной станции на Чермете был лагерь немецких военнопленных. Там тоже играли в футбол. Через колючую проволоку мы смотрели эти игры. Особенно нам нравилось, что за пять минут до окончания игры бил колокол. Все были уверены, что наши играют лучше, и ждали игры с немцами. Даже, по слухам, и назначались даты матча, но он так и не состоялся. Зато соперничество с соседями, бежицким «Дзержинцем», носило престижный характер. Бежицкие приезжали на грузовиках. Игры проходили с переменным успехом до тех пор, пока в Бежице не появилась команда «Звезда». В ней собрали лучших армейских футболистов, справиться с которыми даже сборной Б-ска было не под силу. Каждый год на улицах и во дворах, как грибы после дождя, появлялись молодые футболисты и пополняли местные команды. Помню, в перерыве между таймами матча «Динамо» – «Дзержинец», когда динамовцы никак не могли распечатать ворота соперников, кто-то из игроков «Дзержинца» съехидничал по этому поводу. – Ну, держитесь, мужики, – ответил им Константин Шипилов, – мы во втором тайме вам «жука» подкинем – почухаетесь!